Есть люди, как шавки, за чужой спиной лишь полаять, а при-народно — слабо. Это и есть провокаторы.

или ты меня каждый битый час зовешь? или я напридумывала и веду себя, как идиотка? я, как будто в цепях, я как будто на острове Маракеш, и влюбляюсь в тебя. и снова беспечно. или все твои магистрали, кварталы и пытки, сошлись в одной моей, слева, точке? под названием — «стоп.не рыпайся, девочка, стой на месте» — и без всяких там наших с тобой троеточий. и весною простужены мы давно. просто сил всё становится меньше и меньше. притяжение вечного «суждено». — предначертано быть нам, всё-таки, вместе

Господи… Нашли кому верить!
Сколько поломанных, сгубленных Душ,
В этой, — одной, — маленькой стерве,
Вечно пытаясь в сети тянуть.
Вечно красива, вечно игрива,
Вечно невинная, будто чиста.
Господи, и не накажешь ее!
Ну, да, зачем? Сеть закинута — на ЖИВЦА.
Жаль. О, как жаль! Что тупеет Земля!
Не рОдит. …Закапывает Дурака

А она не придет.
Можешь даже не ждать.
Виноват не Апрель,
Жизнь ее — благодать
Не грустить, не хамить,
Улыбнуться, лишь в след.
А она не придет…
С ним встречает рассвет.

Даже боги страдали от любви…

Любовь у каждого своя, её невозможно описать словами.

и от нервов прокуренных вою, ополоумев, который день.
как достал меня, этот грёбаный, наш с тобою дурацкий апрель.

в тех местах ни те реки текут. терпкий вкус на губах полыни. треугольников нет, есть круг. с золотою стрелой в сердцевине. тетивою метить туда. далеко-далече — край света. стрелы огненные летят, там уже всё засыпано пеплом. только стонет морской прибой, в той дали, опьяненный лазурью. тянет недра с грешной земли. никуда не деться от бури. а под небом воро’н-патрули. как стервятники ищут жертву. и связать его мертвой петлей, и склевать золотое сердце. но морские пейзажи манят. волны-руки ноги ласкают. и по венам бурлит вулкан. каждый день с любовью играет. ищет запад или восток, от соска' в нежно-сладкий пупок. ветер мечется между строк… пристрелить? нажимай курок

Нарисую на небе точки,
Тонкой линией их обведу.
Это будет привет от дочки,
Ничейной тут — на берегу.
Отдаляет всё дальше время,
Наши встречи и разговор,
И приходит внезапно и немо,
Метким выстрелом в сердце, в упор…

все такие паиньки — сплошь одни все бантики,
смышленые, разумные — ну просто одни умники,
нежные и мягкие, с гонором, не очень,
счастливые, несчастные — пожалеть так хочется.

все гораздо проще — жизнь сплошная проза,
может похвалить, иль сделать «вынос мозга»
и не до стихов. чередою будни,
каждый день в своей мы жизни вечно что-то мутим

Сок вишни нежен на твоих губах

Если мы видимся утром и вечером, зачем еще звонить мне на работу

Зри — не зри, а корень один
Майся — не майся, себе — господин
Думай — не думай, жизнь лишь одна
Как ты поступишь — тебе и хвала

Безумно намучился от встречи с ней…
Но так боюсь потерять её …
среди людей

Жёлтый дождь из осенних листьев,
Наземь падая, тихо кружит.
Куст рябины кровавой кистью,
Машет мне, отражаясь в луже.

Небо в серых, свинцовых тучах.
Нависает огромным зонтом.
Прячет осень свой взгляд колючий,
В тонкой линии горизонта.

Мелким дождиком непогода,
Как зверь дикий, округу метит.
Это плачет сама природа,
Вспоминая о знойном лете.

твои губы пахнут медом…
и…

Хочешь кусай свои губы, кури и вой
или тихо себе шепча —
не любил бы — да, что-то любится…

остался патрон один. и он будет точно в цель. но лучше сто раз подумай, а правильна ль та мишень. а вдруг вместо рая ад. а вдруг вместо неба лишь грёзы. потом десять тысяч раз тебе отольются слёзы. боишься упасть, разбиться с серебреной колесницы. и в страхе всё ждёшь пинка, откуда то из-за угла. сбежать не споткнуться бы как. везде валуи и ямы. и сказочные небылицы как темы омара хайяма. а потуги по утрам смываем мы дерзко с тела. и этот любовный бедлам приснилось-хочу-хотела. джекпот выпадает смелым. взорвать то, к чертям, кино. умчаться и отлежаться. зарыться по самое дно. не видеть. не слышать. не думать. всего ведь один боевой. одно поражение в сердце. и тост твой «за упокой»

Любовь, как снаряд — дважды в одну лунку не попадает

Если бы после каждого восклицания «Этих женщин не поймешь!» мужчины складывали в одну большую свинью-копилку по копеечке, собранные деньги легко смогли бы предотвратить мировой экономический кризис.